Cегодня исполнилось бы 65 лет Борису Немцову. Российский политик, губернатор Нижегородской области (1991-1997 гг.), первый заместитель председателя правительства России (1997-1998 гг.), один из главных оппозиционеров и критиков путинского режима Борис Немцов почти десять лет назад был застрелен в Москве недалеко от Кремля. За это время заказчика убийства до сих пор не нашли. Бывшая жена Бориса Немцова Раиса рассказала Настоящему Времени о зарождении гражданского общества в России, о первых зарубежных поездках Немцова, о его отношении к чеченской войне и об их последней встрече.
– Ваши первые годы совместной жизни, еще до того, как Борис занялся политикой, какими были – безоблачными или, наоборот, какими-то тревожными, потому что в стране уже намечался развал?
– Во-первых, Боря был увлечен наукой. И если Боря чем-то увлекается, то он этим увлекается очень серьезно. Он ни о чем другом не может ни думать, ни говорить. Поэтому мы, когда гуляли с ним, он мне рассказывал о своих идеях и о своей работе, которую он в данный момент решал, задачу некую.
– А вам не было скучно?
– Дело в том, что у него такая была способность: он очень сложные вещи мог изложить очень простым языком, который был доступен для меня на конкретных примерах. Поэтому мы гуляли, он рассказывал мне истории, чем он занимается, что они делают в своем ТеорОтделе. Их ТеорОтдел, это было такое место – место свободы, где все обсуждалось, где были открытые дискуссии. Ну, вообще наука – это такая вещь, где без свободы ты ничего не сделаешь, свобода мысли.
– Даже в советские годы это все равно нечто другое, рамки были расширены.
– Да, это все равно нечто другое. Мы встречались с друзьями, с коллегами, разговор шел только о науке.
– А как вы отдыхали в те годы, у него были какие-то отпуска?
– Да, летом. Жанна родилась в 1984 году, ей исполнилось 6 месяцев, и Боря сказал: "Поехали в Сочи". Но тогда было это странным – путешествовать с грудным ребенком вот так далеко в отсутствие подгузников и еще чего-то, детского питания. Но я сказала: "Поехали". Мы выбрали сентябрь, когда было уже не жарко.
Мы поехали в Сочи в первый раз с ребенком, снимали там квартиру. Дело в том, что у нас Жанна была очень спокойная и проблемы с питанием не было. И мы на целый день брали коляску, брали подгузники и все, что нужно, пеленки-распашонки, и шли играть в теннис. Мы везде ходили с коляской, пешком вдоль моря – Боря плавал, я тоже плавала, потом мы приходили на корт, играли в теннис, а ребенок поднимал голову из коляски и следил за нашим мячом.
– Шестимесячный ребенок?
– Да-да, уже держала голову и смотрела, как мы играем в теннис. Мы снимали квартиру рядом с его коллегой, и практически каждый вечер мы ходили к ним, потому что им хотелось обсуждать что-то по работе, и мы много времени проводили с друзьями. Я думала, через несколько лет он станет доктором наук. В общем, да, вот такая вот такая картинка передо мной.
– В какой момент эта точка невозврата произошла, когда вы поняли, что все – физика, наука в стороне?
– После первых выборов, когда были первые выборы в союзный парламент, радиофизический институт выдвинула его своим кандидатом. А до этого он стал уже известной персоной в городе, потому что он занимался закрытием атомной станции. Тогда не было прямых выборов, а было окружное собрание – так, по-моему, называлось, это было некое сито, где ненужных кандидатов убирали. И через окружное собрание он не прошел, но было, в принципе, очень напряженно. Я помню, что мне показалось, что на этом все, и даже он мне обещал, что все, "на этом я закончил свою так называемую политическую карьеру".
– То есть он хотел после этого в науку возвращаться, у него не было этих амбиций?
Вот это уже была точка невозврата
– Да, да. И вдруг потом что происходит? Следующие выборы в российский парламент. Он мне обещал, что нет, в российский парламент он не пойдет. И через некоторое время он от меня скрыл, что он выдвинулся. Кто-то мне об этом сказал. Я его спросила: "Ты же обещал?" – "Ну вот так вот, сейчас прямые выборы".
Это были прямые выборы. И тогда началась такая активная работа, составление списков, список Немцова. Вот это уже была точка невозврата, да, я уже поняла, что человек пошел туда.
– Он в политику окунулся с тем же рвением, с тем же самозабвением, что и в науку?
– Ну да, ему было это интересно, потому что, в принципе, было ясно, что человек он харизматичный, обаятельный, энергичный, и, в принципе, эта ниша, в общем, была открыта. И человек пошел туда.
– Есть цитата Сергея Шахрая, но это уже более позднего времени, когда он говорит, что Борис Ефимович, безусловно, справится, недостаток возраста и знаний он компенсирует природным чутьем. А как вы думаете, откуда у него это природное чутье, как заниматься политической работой, политической борьбой?
– Боре не нужно было читать книги, у него были мозги. Он должен их писать. Но это же тоже чутье, в науке то же самое. Это чутье, которое дано свыше.
– А он успевал в этом бешеном жизненном темпе читать книги, смотреть фильмы?
– Боря не сильно интересовался беллетристикой, но кино мы смотрели. А, да, надо сказать, что у нас никогда не было телевизора, потому что бабушка запрещала. Мы ходили в кино, но это было до, естественно, политической деятельности.
Нет, я не могу сказать, что он был фанатом кино, кинематографа и так далее. Мы ходили на фильмы, которые были значимыми: все ходили на Тарковского, если было в кинотеатре, все посмотрели "Покаяние", естественно, обсуждали, то, что имело какой-то резонанс.
– Политический опыт – я сейчас имею в виду не тот опыт, который он сам приобретал, а опыт других людей, но опять же, так сказать, те же самые какие-то научные работы теоретические работы, все равно.
– Нет, наверное, когда он стал работать уже в парламенте, я думаю, он просто начитался. Все равно это был комитет по законодательству, который как раз возглавлял Шахрай. И, естественно, они там занимались законотворчеством, естественно, нужно было читать, естественно, там работали юристы, а у Бори было, скорее всего, только чутье.
– Но, я так понимаю, что он очень быстро же все схватывал, вы поправьте, если я не прав, насколько я понимаю, он и английский выучил очень быстро, когда начались первые поездки.
– В принципе, он же сдавал кандидатский минимум. Да, у него не самый блистательный был английский. Но дело в том, что у него нет этого барьера, который обычно присутствует у людей, то есть он мог говорить и если даже делал ошибки, то это его не останавливало.
– Одним из первых распоряжений, которые Немцов издал, будучи губернатором Нижегородской области, это полевые кухни на улицах города и на улицах области, чтобы кормить людей.
– Время было тяжелое, действительно, не было ничего, талоны, действительно, выручали. И я, в принципе, жила так же, как и весь народ. Я работала в библиотеке, и к нам в отдел пришел один молодой человек. Как всегда, обсуждали политику, Боря уже тогда был губернатором. Он не знал, что я жена губернатора, и он при мне обсуждает, что у Немцова сейчас, конечно, коньячно-икорная диета. Ну, тут я уже не выдержала: "Почему вы так решили, что у него коньячно-икорная диета?". А что вы, говорит, едите? Я говорю, ну то же, что и все, вот я тут курицу где-то купила. Было смешно. Я стояла в очередях, меня никто в лицо не знал, и я слушала про себя истории. Это было забавно.
– Вы вышли в мир, так сказать?
– Ну, да, я где-то там на средиземноморском побережье загораю, а "мы тут мучаемся в очередях". Мы позже переехали на эту госдачу, а до этого мы жили в квартире, которую получили родственники сестры. И мы жили в этой квартире, а до этого мы снимали домик, вернее, квартиру в маленьком домике, деревянном. Это лучшие годы жизни были, очень веселые.
– Это еще дополитические или первые политические?
– Это были политические, Боря был уже губернатором, а до этого был депутатом Верховного Совета России.
– А почему лучшие годы?
– Потому что этот домик был в центре города. И, естественно, поскольку рождалось гражданское общество, а Немцов уже был известной политической фигурой фактически, к нам стекались все со всех сторон. Люди возвращаются с работы, центр города, свет горит в домике, заходим.
– То есть у вас такой салон политический был?
Люди несли свои вино-водочные изделия
– У нас салон был, я не успевала готовить, то есть я готовила, у меня все съедали, я готовила – вместе съедали. Но это было весело. Все приходили с чем-то своим, помните, выдавали талоны, вино-водочные изделия? Люди несли свои вино-водочные изделия.
– Немцову же нужно было откуда-то брать свой опыт, опыт своего правления. Очевидно, что без зарубежного опыта тоже было не обойтись. Вот эти поездки на вас, на Немцова какое оказали влияние, особенно первые?
– Жены работали по своей программе, а мужчины работали по своей программе, поэтому, чем они там…
– Нет-нет, я имею в виду сейчас только исключительно эмоционально. Вот вы попадаете из Советского Союза в совершенно другой мир...
Когда ты попадаешь из Нижнего Новгорода в Монако и к тебе приходит принц Альберт, то ощущаешь себя нищим
– Да, когда ты попадаешь из Нижнего Новгорода в Монако, например, и на прием к тебе приходит принц Альберт, то да, впечатляет. Другой мир, ощущаешь себя бедным, нищим.
– На Немцова это действовало, условно говоря, угнетающе или, наоборот, как вызов?
– Нет-нет, Боря настолько свободен и абсолютно не закомплексован, он так был уверен в себе, в своей неотразимости, в своей легкости общения, что ему было очень просто. Тем более он уже был губернатором, а это человек, который решает вопросы, принимает решения. В тот момент Россия многим стала интересна, люди хотят зарабатывать денег, а здесь такой рынок.
– Он не комплексовал из-за таких вещей, например, я прочитал, что, когда он в Лондон приехал, перед приемом у Тэтчер он испачкал единственный костюм и отдал в химчистку в отеле. Приехали какие-то помощники Тэтчер: "Где Немцов? Почему не едете?" Помощник Немцова говорит, что он ждет, пока этот костюм дочищается, ему не в чем ехать, у него только джинсы и свитер, у него просто не было элементарно второго костюма?
Мы тогда считали, что у нас такая богатейшая страна, что мы такие великие
– Это правда, но у нас у всех ничего не было. Я для того, чтобы поехать в Монако, пошла на какой-то рынок и купила себе какое-то платье то ли из Таиланда, то ли еще откуда-то, сфабрикованное. В общем, ты себя чувствуешь, естественно, бедным родственником. Но мы же тогда считали, что у нас такая богатейшая страна, что мы такие великие, что мы сейчас все сделаем, у нас все будет хорошо, поэтому даже я себя чувствовала… Но у меня еще был язык все-таки. Во-первых, французский язык, на тот момент очень неплохой, поэтому я, по крайней мере, могла на приемах общаться с людьми, с которыми сидела, или журналистами в том же Монако. Я жена губернатора. Да, я вот такая, какая я есть, да, у меня такие туфли. Первый раз я почувствовала себя Золушкой знаете где? В Москве.
– Серьезно?
– Да мы попали в школу, ее называют элитной, с которой Жанна потом сбежала.
– Это какой был год?
– Это 1997-й. Вот там я почувствовала. Просто я пришла 1 сентября в брючках, а там такие дамы, жены олигархов. Вот тут я себя почувствовала, да…
– То есть вам в Монако было комфортнее, так сказать, в начале 90-х, чем в Москве в середине 90-х?
– Да, абсолютно. А мы все там такие были, вся делегация, кроме, может быть Ресина, который зубр.
– Помощник Немцова Александр Кочетов вспоминал, что Немцов такую фразу сказал: "Я губернатор, если я буду каждую проблему пропускать через сердце, то я не выдержу, но это не значит, что я не вхожу в положение людей". Как Немцову удавалось этот баланс сохранять? Понятно, что каждую проблему он не мог пропустить, иначе бы просто зарылся бы во всем и не смог сделать ничего.
– Человеческое всегда в нем присутствовало. Даже такие факты: когда он ехал, например, откуда-то или куда-то и случалась какая-то авария, он ни одну аварию не пропустил. Таким образом он спас своего двоюродного брата. Он не знал, что двоюродный брат попал под машину. Он позвонил, представляется сразу – я такой-то, и скорая помощь тут же приезжает. И у него таких историй очень много было. Да, пропустить все через себя...
Например, каждый месяц был прием у губернатора, и туда люди идут разные. Люди, которые просто наврут с три короба, и они не всегда говорят правду. Естественно, приходится выслушивать, но есть помощники, которые потом разбирают фактчекинг, потому что там очень много людей, которые всегда ходят и чего-нибудь просят. Есть действительно несчастные люди, которым действительно нужно помогать. Но ты не можешь всем помочь, и тем не менее и отмахнуться тоже нельзя. Я думаю, он соблюдал какой-то баланс. Не знаю, как он это делал.
– А были у него в политике или, может быть, там в каком-то философском жизненном плане какие-то ориентиры, моральные, на которые он опирался? Может быть, это из истории, может быть, это из литературы, то есть люди, которые вот были для него ориентиром.
– Первое это был, естественно, Андрей Дмитриевич Сахаров, естественно, и был Лихачев. Он восхищался Маргарет Тэтчер, хотя это женщина, скажем так, не с самыми человеческими качествами, "Железная леди". Наверное, Черчилль тоже. Просто это такие сильные персоны, но с человеческими качествами там сложновато.
– Немцов умел дружить, не каждый человек это умеет. Миллионы историй про это есть. После путча 1993 года Руцкой был сначала арестован, посажен в тюрьму, потом по амнистии выпущен. И первый, кто потянул ему руку, это был Немцов, который просто позвал его в Нижний Новгород, чтобы он немножко выдохнул, отдохнул, пришел в себя. Понимая прекрасно, что Руцкой в оппозиции Ельцину и Ельцин этого не одобрит, что это безумный шаг. На что Немцов, когда его спрашивали, сказал, что Руцкой – мой друг, а на остальное мне наплевать. Я так понимаю, что это уже для него было очень типично?
– Боря слишком многих называл своими друзьями, но это его такая черта. Его основное качество, такое человеческое: он не мстительный.
– Когда началась первая чеченская война и когда стали приходить первые похоронки и груз "200", он же поехал на переговоры, чтобы вызволять часть попавших в плен нижегородских солдат.
– Слушайте, я как-то к этому более-менее спокойно относилась.
– Почему?
– Не знаю. Ну, конечно, понятно было, что, когда они там летели на вертолетах, они могли, конечно, попасть под обстрел. Не знаю, почему мне было более-менее спокойно, хотя ничего спокойного нет. Есть фотографии этого разгромленного Грозного, очень страшные. И потом, когда пошли уже гробы, то это была не очень приятная история, поэтому он собирал огромные митинги.
– И подписи.
– И это была такая акция, когда все люди погасили свет в своих домах и поставили свечи. И это было видно. В Нижнем Новгороде. Потому что он же не просто так собрал миллион подписей против войны.
– Он собрал миллион подписей против войны, отвез их Ельцину. Его не поддержали другие губернаторы, он же всем предлагал это сделать.
Боря, ты идешь против Ельцина
– Даже эти местные, которые друзья, говорили: "Боря, ты идешь против Ельцина".
– Да, Никита Михалков тот же самый, который с ним тогда приятельствовал, сказал: куда ты, губернатор должен быть государственником, он должен быть за царя… Но тем не менее он, невзирая на все увещевания, это сделал.
– Боря – пацифист, естественно, это его принципиальная позиция – главная.
– При этом зная, что Ельцину это тоже особо не понравится.
– Да, он знал, но да, он рисковал. А что делать? Ему гробы идут. Ему разговаривать с матерью погибшего. А вы начали эту войну.
– То есть ему это чувство страха было неведомо, политического страха, что вот он сейчас в немилость впадет.
– Нет. Нет, этого не было.
– Вы в какой момент начали предчувствовать или понимать, что то, куда он идет, его оппозиционная та стезя, небезопасна?
– Это был 2012 год, по-моему, Болотная уже была, да? [10 декабря 2011 года состоялся первый протестный митинг на Болотной площади в Москве. Он стал самым массовым в стране со времен распада СССР – НВ]
– Болотная – да.
– И вот мы подали документы на развод, в общем, сидели в ресторане, долго разговаривали, а потом вдруг "Стратегия 31" [Всероссийское гражданское движение в защиту свободы собраний в России, началось 31 мая 2009 года как бессрочная серия акций протеста, которые проводились в 18:00 каждое 31-е число месяца, если такое число в месяце присутствовало – НВ].
– Да, когда 31-го числа каждого месяца выходили на "Маяковскую".
– И после этого мы пошли на Триумфальную, на метро доехали, а потом вышли и пошли пешком. И вот мы шли пешком. И спустились в переход, выходим и там его как раз окружают "космонавты", нас всех оттесняют. Его задерживают. Я кричу ему: "Боря…" Но это были "звоночки" – понятно.
Ты понимаешь, что тебя убьют?
Мы встречались каждый год перед Новым годом с семьей, и последний, он вернулся тогда. Он же уехал из страны, когда на него было уголовное дело.
Интересно, что, как только он уехал из страны, уголовное дело было закрыто, а он говорил мне, что ему светит "десяточка". В общем, когда я узнала, что он уехал, я перекрестилась – слава богу, все. А он вдруг вернулся.
[Летом 2014 года Немцов уехал в Израиль, но вскоре вернулся в Россию – НВ]
Я говорю: "Ты зачем вернулся?" – "Ну вот вернулся". Я говорю: "Ты понимаешь, что тебя убьют?" И начинается старая песня: "Нет, они не посмеют, все-таки такого уровня человек, который был в правительстве и т. д.". Я начинаю перечислять, что нет, все-таки это не того уровня, не надо было тебе возвращаться. "А что я там буду делать?" – "Борь, иди работать учителем, публичная профессия. Говорит: "Я уже все забыл". Я говорю: "Борь, ну не надо, школьный уровень физики ты знаешь" – и говорю еще: "А третьекурсницы не стареют".
После аннексии Крыма в 2014 году российский политик Борис Немцов выступил с речью на антивоенном митинге в Москве. Через год после этих слов, 27 февраля 2015 года, Немцова застрелили на мосту напротив Кремля:
– После того как уже не являлись мужем и женой, вы все равно продолжали общаться...
– Ну, естественно, у нас дни рождения…
– Вы сохранили нормальные человеческие отношения...
– Да, конечно.
– Это легко было сделать, тяжело?
– Боря – приличный человек, это раз. А я – два года переживала. Как смерть какого-то человека ты переживаешь два года, так и разрыв с человеком, который казался тебе родным, ты тоже переживаешь два года.
– Хотел вспомнить его цитату из фильма "Мой друг Борис Немцов", когда он говорил: "Я люблю женщин и с этим ничего не могу поделать. После медового месяца часто бывают будни, можно всю жизнь терпеть, скрежетать зубами, говорить – так надо. А можно вести себя иначе, главное – подло не вести".
После убийства Немцова я подруге сказала: "Ты знаешь, я разлюбила Россию"
– Боря – порядочный человек. И Боря очень хорошо относился к женщинам, он никогда не позволял себе унизить женщину, даже если она абсолютная дура. Вот он никогда напрямую этого не мог сказать.
– Ночь, когда вы узнали о его убийстве, уже 10 лет прошло. У вас это до сих пор все живо в памяти или вы, наоборот, стараетесь...
– Я иногда вспоминаю, иногда на меня накатывает. Иногда на меня накатывает, я это вспоминаю. Я как-то после убийства Немцова своей подруге сказала: "Ты знаешь, я разлюбила Россию".
